Стивен Кинг - Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salems Lot]
— Вся страна — изумительный парадокс. В других землях, где люди досыта едят день за днем, они жиреют… делаются сонными… походят на свиней. Но на этой земле… кажется, чем больше вы едите, тем агрессивней становитесь. Понимаете? Как мистер Сойер. Такой богатый — он жалеет вам крох со своего стола. Разве нет?
— Да, — сказал Кори. Глаза Барлоу были до того большие и до того понимающие. — Все это вопрос…
— Все это вопрос перспективы, правда?
— Да! — воскликнул Кори. Этот человек нашел правильное, точное, великолепное слово. Кори не заметил, как сигарета выпала из пальцев и легла, дымя, на дорогу.
— Я мог бы обойти стороной вашу глушь, — задумчиво говорил незнакомец, — предпочесть один из ваших грандиозных городов. Ба! — глаза его вдруг сверкнули. — Что я знаю о городах? Меня собьет машина на перекрестке, отравит смог, доконают глупые дилетанты, чье общество мне… как вы говорите — неблагоприятно. Что такая деревенщина, как я, поделает с умствованиями большого города… даже американского? Ничего! Ничего, ничего и ничего! Я плюю на ваши города!
— О, конечно, — прошептал Кори.
— Поэтому я и прибыл сюда, в городок, о котором услышал от замечательного человека, здешнего уроженца, ныне, к сожалению, покойного. Здешний народ богат и полнокровен, он обладает огромным запасом агрессии и темноты — таким необходимым… кому? Нет английского слова. Полтеник, вурдалак, бхут… Вы слушаете?
— Да, — прошептал Кори.
— Людям не следует отгораживаться от жизненной силы земли оболочкой из дерева и цемента. Погрузить руки в самые воды жизни! Извлечь жизнь из земли — цельную, пульсирующую! Разве это не верный путь?
— Да!
Незнакомец добродушно рассмеялся и положил Кори руку на плечо:
— Ты хороший парень. Хороший, сильный парень. Тебе не хочется покидать столь замечательный город, правда?
— Не хочется, — прошептал Кори, но вдруг засомневался. Страх вернулся к нему. Но, конечно, это неважно. Этот человек не допустит, чтобы с Кори случилось что-нибудь плохое.
— Ты не покинешь его. Никогда.
Дрожащий Кори словно прирос к месту, а Барлоу наклонил к нему голову:
— И ты еще отомстишь тем, кто купается в роскоши, когда другие нуждаются.
Кори Брайант погрузился в великую реку забвения, и река эта звалась время, и воды ее были красны.
* * *В девять часов вечера, когда больничный телевизор, прикрепленный к стене, показывал вечерний фильм, у изголовья Бена зазвонил телефон. Это была Сьюзен, она едва владела собой.
— Бен, Флойд Тиббитс умер. В камере, прошлой ночью. Доктор Коди говорит — острая анемия, но я же знаю! У Флойда была гипертония, его из-за этого не взяли в армию!
— Спокойнее.
— Мало того. У Макдугласов из Угла умер десятимесячный младенец. Мать увезли в больницу.
— Ты не слышала, отчего он умер?
— Миссис Эванс, которая вызвала туда доктора Плоумена, сказала моей маме, что у ребенка не смогли найти абсолютно ничего неладного… кроме того, что он мертв.
— А мы с Мэттом оба валяемся здесь, — Бен говорил скорее сам с собой, чем со Сьюзен. — Как будто нарочно подстроено.
— Это еще не все. Пропал Карл Формен. И тело Майка Райсона.
— Я думаю, это оно, — услышал Бен свой собственный голос. — Должно быть, так. Я выбираюсь отсюда завтра же.
— А тебя выпустят?
— Им не придется, — Бен говорил машинально, он думал уже о другом. — У тебя есть распятие?
— У меня? — она явно удивилась и даже слегка развеселилась. — Откуда?
— Я с тобой не шучу, Сьюзен, я никогда не говорил так серьезно. Можешь ты где-нибудь раздобыть его сейчас же?
— Ну, могу пройтись к Мэри Боддин…
— Нет. Не выходи на улицу. Сиди дома. Сделай крест сама, хотя бы из двух палочек. Положи возле кровати.
— Бен, я все еще не верю. Может — маньяк, который думает, что он вампир, но…
— Верь чему хочешь, но сделай крест.
— Но…
— Ты не хочешь это сделать? Хотя бы ради моего удовольствия?
— Хорошо, Бен, — проговорила она неохотно.
— Приезжай к больницу завтра около девяти. Мы вместе зайдем к Мэтту. Потом поедем побеседовать с доктором Джеймсом Коди.
— Он решит, что ты сумасшедший.
— Наверное. Но когда темнеет, все это становится реальнее, правда?
— Да, — тихо произнесла она. — Боже мой, да.
Неизвестно почему, перед Беном вдруг встала картина гибели Миранды.
— Сьюзен!
— Да.
— Будь очень осторожна. Пожалуйста.
Повесив трубку, он уставился в телевизор, едва замечая идущую там комедию. Он чувствовал себя обнаженным, беззащитным. У него самого не было креста.
* * *Портлендский морг — это холодное, пропахшее антисептиком помещение, выкрашенное в зеленые цвета: стены — темнее, потолок — светлее. Стены расчерчены квадратными дверцами, будто в камере хранения. Длинные параллельные люминисцентные лампы заливают все холодным светом. Обстановка не воодушевляющая, но неизвестны случаи, чтобы клиенты жаловались.
Вечером в субботу, без четверти десять, два служителя завозили на каталке тело молодого гомосексуалиста, застреленного в ночном баре. На середине подходящего к случаю анекдота Бадди Бэском вдруг замолчал и вытаращился на линию дверец М — Ф. Две из них стояли распахнутыми.
Вместе с Бобом Гринбергом он оставил вновь прибывшего и поспешил туда. Бадди остановился у первой из открытых дверец и, пока Боб торопился к следующей, прочитал на ней надпись:
ТИББИТС ФЛОЙД МАРТИН
Пол: М, принят 4.10.75
Карточка вскрытия 5.10.75
Подписал: Дж. М. Коди, д.м.
Бадди потянул за ручку, из двери толчками выехала пластина.
Пустая.
— Эй! — окликнул его Гринберг. — Эта дрянь пустая. Чьи идиотские шутки?..
— Я все время сидел на проходной, — прервал его Бадди. — Никто не входил, могу поклясться. Должно быть, это когда Кэрти дежурил. Чье там имя?
— Макдуглас Рэнделл Фратус. Что значит сокращение «мл.»?
— Младенец, — мрачно пояснил Бадди. — Ну, клянусь Христом, неприятностей теперь не оберешься.
* * *Что-то его разбудило.
Он не двигаясь, лежал, в тикающей темноте и глядел в потолок.
Звук. Какой-то звук. Но в доме тихо.
А, вот опять. Скребется.
Марк Петри повернулся в постели взглянуть в окно — оттуда на него сквозь стекло смотрел Дэнни Глик, мертвенно бледный, с дикими красными глазами. Что-то темнело у него на руках и подбородке, а когда он увидел, что Марк смотрит на него, то улыбнулся и показал сделавшиеся отвратительно длинными и острыми зубы.
